Она что-то скрывает - Страница 47

Сообщив воспитателю в игровой комнате имя ребёнка и номер моего мобильника, я устремилась к известному архитектору. По его проекту в одном из парков города построили Аллею Славы, торжественное открытие планировалось через две недели, накануне майских праздников. Интервью в газете пришлось бы кстати…

К счастью, архитектор не стал капризничать, когда я попросила встретиться в кафе, а не в его мастерской, как мы договаривались раньше, и послушно приехал в «Бумеранг». Он мне понравился – артистичный, но в то же время очень чёткий и деловой. Кроме архитектурных проектов занимается скульптурой и графикой, устраивает персональные выставки…

Собеседник рассказывал о своём творчестве так, словно рисовал тушью линии на ватмане, сплетая их в красивый узор. Удивлял неожиданными поворотами мысли, вставлял неизбитые афоризмы… Да, архитектор хорошо подготовился к интервью. Не всем удаётся качественно себя пиарить. Но мой визави явно обладал талантом и в этой области. Он максимально выгодно преподнёс публике себя и свой проект. И умудрился, занимаясь откровенной саморекламой, не вызвать у меня протеста, а произвести приятное впечатление. Ведь, перегни он палку, я могла бы забастовать и с помощью нескольких ремарок вывернула бы все его слова наизнанку, – журналисты виртуозно владеют этим искусством.

Но архитектор произвёл приятное впечатление, поэтому оставалось лишь переложить на бумагу все его домашние заготовки…

Когда встреча закончилась, архитектор остановил мою руку, протянутую за счётом.

– Нет уж, давайте я сам, – галантно возвестил он.

– Я вас сорвала с места, вытащила сюда. Позвольте мне оплатить счёт!

– Боже упаси!

Ну, хорошо.

– Какой ежедневник у вас симпатичный, Юля. Можно взглянуть?

Я замерла. По особым модуляциям в голосе собеседника, по ударению, с ласковой настойчивостью отметившему слово «ежедневник», поняла – он, как и я сама, принадлежит к особой касте людей – тех, кто помешан на канцтоварах.

Архитектор погладил переплёт, проверил качество бумаги и шрифта…

– Недурно, недурно, – сообщил он.

– Предыдущий был гораздо лучше, – пожаловалась я. – Увы, посеяла!

– Непросто подобрать хорошую записную книжку. Или, как сейчас говорят, планнер, – многозначительно посмотрел на меня архитектор. Для меня, блокнотного маньяка, в этой фразе заключалось гораздо больше смысла, чем для любого постороннего свидетеля нашей беседы.

– Вы правы.

– Вот, Юля, полюбуйтесь, какой у меня, – с гордостью сказал архитектор и достал из портфеля своё сокровище – фолиант необычного вида, с вытертой обложкой из кожи рептилии. – Где купил? Не поверите! В Кито.

– Это в Японии?

– Нет, в Эквадоре.

– Оу! Вот это да! Я и смотрю, буквы какие-то… Не совсем русские… Далеко же вы забрались в поисках удобного блокнотика. А давайте скооперируемся и откроем производство Самых Лучших На Свете Ежедневников, – предложила я.

– А что, это идея! – улыбнулся в ответ архитектор.

Я вернулась в игровую комнату вовремя – как раз закончился оплаченный час. Попытка идентифицировать моего моряка в толпе возбуждённых бактерий успешно провалилась. Дети носились туда-сюда, обстреливали друг друга поролоновыми шариками, катались на самокатах, висели на сетке, прыгали на батуте. Гигантский трёхэтажный «обезьянник» давал детишкам блестящую возможность максимально долго избегать встречи с родителями – в его закоулках можно было затеряться.

Три минуты я выкрикивала Ванино имя, всматриваясь в толпу детишек. Потом сняла туфли и полезла внутрь. Тюленем пропахала добрых два километра по всевозможным туннелям, подъёмам и спускам, забиралась в какие-то домики, падала в ямы. Взмокла. А дети занимаются всем этим добровольно!

Я не нашла Ваню. Горло стиснуло ледяной перчаткой страха, в груди заколотилось сердце, с каждым ударом проваливаясь всё глубже в чёрную пропасть невероятного, космического ужаса.

– Где он?!

Девушка-воспитатель смотрела озадаченно.

– Я сменилась десять минут назад, – пролепетала она.

– А где предыдущая девушка?

– Ушла домой.

– Звоните ей, пусть вернётся! И позовите менеджера, охранников, директора – всех! Куда вы дели моего ребёнка?!

За границей детской комнаты начиналась территория игровых автоматов, боулинг, картинг, потом шли бесчисленные кафе… Всё это было заполнено посетителями. Что, если Ваня ускользнул от внимания гувернантки и выбрался из игровой комнаты? Он также мог уехать на эскалаторе на любой другой этаж «Бумеранга» и отправиться на прогулку по бесконечным магазинам и супермаркетам…

Понастроили!

Проклятые торговые комплексы!

Воскресная мекка миллионов семей… Есть, пить, развлекаться… Хлестать пиво, запихивать в рот суши, пялиться на киноэкран, хрустеть попкорном, кидать шары, пускаться в крысиные бега по магазинам. Только бы ни о чём не думать, а безостановочно потреблять удовольствия в попытке заглушить этим судорожным потреблением страх перед лавиной нерешённых вопросов и проблем…

На помощь гувернантке уже подоспели три менеджера. Они по рации сообщали приметы исчезнувшего мальчика всем охранникам комплекса.

– У него кораблик на груди! – выкрикнула я в рацию. Меня трясло от ужаса, по щекам струились слёзы.

Я потеряла ребёнка.

Потеряла чужого ребёнка, вверенного моим заботам.

– Подождите!

Я метнулась к шкафчикам с одеждой. Ваниных кроссовок не было! Схватила бумажку, исписанную именами детей и телефонами их родителей – «наша» с Ваней строчка была аккуратно вычеркнута!